"Житие как жанр древнерусской литературы"
Страница: 1 2 3 4 5 [ 6 ] 7 8 9 10 11 12
монастырей, мать объявляет большое вознаграждение тому, кто укажет ей
местонахождение сына. Она обнаруживает его, наконец, в пещере, где он подвизается вместе с Антонием и
Никоном (из этого обиталища отшельников вырастает впоследствии Киево-Печерский монастырь). И тут она
прибегает к хитрости: она требует у Антония показать ей сына, угрожая, что в противном случае «погубит» себя
«перед дверьми печеры». Но, увидев Феодосия, лицо которого «изменилося от многого его труда и
въздержания», женщина не может больше гневаться: она, обняв сына, «плакашеся горько», умоляет его
вернуться домой и делать там, что захочет («по воли своей»). Феодосий непреклонен, и по его настоянию мать
постригается в одном из женских монастырей. Однако мы понимаем, что это не столько результат
убежденности в правильности избранного им пути к богу, а скорее поступок отчаявшейся женщины, понявшей,
что, лишь став инокиней, она сможет хотя бы изредка видеть сына. Сложен и характер самого Феодосия. Он
обладает всеми традиционными добродетелями подвижника: кроток, трудолюбив, непреклонен в умерщвлении
плоти, исполнен милосердия, но, когда в Киеве происходит княжеская распря (Святослав сгоняет с
великокняжеского престола своего брата — Изяслава Ярославича), Феодосий активно включается в сугубо
мирскую политическую борьбу и смело обличает Святослава. Но самое замечательное в «Житии» — это
описание монастырского быта и особенно творимых Феодосием чудес. Именно здесь проявилась та «прелесть
простоты и вымысла» легенд о киевских чудотворцах, которой так восхищался А. С. Пушкин. Вот одно из таких
чудес, творимых Феодосием. К нему, тогда уже игумену Киево-Печерского монастыря, приходит старший над
пекарями и сообщает, что не осталось муки и не из чего испечь братии хлебы. Феодосий посылает пекаря:
«Иди, съглядай в сусеце, еда како мало муки обрящеши в нем...». Но пекарь помнит, что он подмел сусек и
замел в угол небольшую кучку отрубей — с три или четыре пригоршни, и поэтому убежденно отвечает
Феодосию: «Истину ти вещаю, отьче, яко аз сам пометох сусек тот, и несть в немь ничьсоже, разве мало отруб
в угле единомь». Но Феодосий, напомнив о всемогуществе бога и приведя аналогичный пример из Библии,
посылает пекаря вновь посмотреть, нет ли муки в сусеке. Тот отправляется в кладовую, подходит к сусеку и
видит, что сусек, прежде пустой, полон муки. В этом эпизоде все художественно убедительно: и живость
диалога, и эффект чуда, усиленный именно благодаря умело найденным деталям: пекарь помнит, что отрубей
осталось три или четыре пригоршни, — это конкретно зримый образ и столь же зримый образ наполненного
мукой сусека: ее так много, что она даже пересыпается через стенку на землю. Очень живописен следующий
эпизод. Феодосий задержался по каким-то делам у князя и должен вернуться в монастырь. Князь приказывает,
чтобы Феодосия подвез в телеге некий отрок. Тот же, увидев монаха в «убогой одежде» (Феодосий, и будучи
игуменом, одевался настолько скромно, что не знавшие его принимали за монастырского повара), дерзко
обращается к нему: «Чьрноризьче! Се бо ты по вься дьни пороздьнъ еси, аз же трудьн сый (вот ты все дни
бездельничаешь, а я тружусь).
Страница: 1 2 3 4 5 [ 6 ] 7 8 9 10 11 12
