"Житие как жанр древнерусской литературы"
Страница: 1 2 [ 3 ] 4 5 6 7 8 9 10 11 12
антином Великим, которого христианская историография почитала как
императора, провозгласившего христианство государственной религией Византии. Бориса Нестор сравнивает с
библейским Иосифом, пострадавшим из-за зависти братьев, и т. д. Об особенностях жанра жития можно судить,
сравнив его с летописью. Характеры персонажей традиционны. В летописи ничего не говорится о детстве и
юности Бориса и Глеба. Нестор же, согласно требованиям агиографического канона, повествует, как еще
отроком Борис постоянно читал «жития и мучения святых» и мечтал сподобиться такой же мученической
кончины. Летопись не упоминает о браке Бориса. У Нестора же присутствует традиционный мотив — будущий
святой стремится избежать брака и женится лишь по настоянию отца: «не похоти ради телесныя», а «закона
ради цесарьскаго и послушания отца». Далее сюжеты жития и летописи совпадают. Но как отличаются оба
памятника в трактовке событий! В летописи рассказывается, что Владимир посылает Бориса со своими
воинами против печенегов, в «Чтении» говорится отвлеченно о неких «ратных» (то есть врагах, противнике); в
летописи Борис возвращается в Киев, так как не «обрел» (не встретил) вражеское войско, в «Чтении» враги
обращаются в бегство, так как не решаются «стати против блаженного». В летописи проглядывают живые
человеческие отношения: Святополк привлекает киевлян на свою сторону тем, что раздает им дары («именье»)
, их берут неохотно, так как в войске Бориса находятся те же киевляне («братья их») и — как это совершенно
естественно в реальных условиях того времени — киевляне опасаются братоубийственной войны: Святополк
может поднять киевлян против их родичей, ушедших в поход с Борисом. Наконец, вспомним характер посулов
Святополка («к огню придам ти») или переговоры его с «вышегородскими боярами». Все эти эпизоды в
летописном рассказе выглядят очень жизненно, в «Чтении» они совершенно отсутствуют. В этом проявляется
диктуемая каноном литературного этикета тенденция к абстрагированности. Агиограф стремится избежать
конкретности, живого диалога, имен (вспомним — в летописи упоминаются река Альта, Вышгород, Путша, —
видимо, старейшина вышгородцев и т. д.) и даже живых интонаций в диалогах и монологах. Когда описывается
убийство Бориса, а затем и Глеба, то обреченные князья только молятся, причем молятся ритуально: либо,
цитируя псалмы, либо — вопреки какому бы то ни было жизненному правдоподобию — торопят убийц «скончать
свое дело». На примере «Чтения» мы можем судить о характерных чертах агиографического канона — это
холодная рассудочность, осознанная отрешенность от конкретных фактов, имен, реалий, театральность и
искусственная патетика драматических эпизодов, наличие (и неизбежное формальное конструирование) таких
элементов жития святого, о каких у агиографа не было ни малейших сведений: пример тому — описание детских
лет Бориса и Глеба в «Чтении». Помимо жития, написанного Нестором, известно и анонимное житие тех же
святых — «Сказание и страсть и похвала Бориса и Глеба».
Страница: 1 2 [ 3 ] 4 5 6 7 8 9 10 11 12
