Пушкин "Руслан и Людмила" - сочинение "О поэме Пушкина Руслан и Людмила"
Страница: 1 2 3 4 5 [ 6 ] 7 8 9 10 11 12зиться с ним, и обретение меча с одной стороны подтверждает это, а с другой стороны – переводит право в возможность его осуществить. Ранее, находясь в начале своего пути, т.е. в конкретно-эгоистическом состоянии, наш герой не имел такой возможности и права, как не может конкретное пересекаться, а значит и бороться, с абстрактно-всеобщим. Но Руслан преодолел в себе свой недостаток. Именно поэтому он смог получить меч-улику и со знанием дела вызвать Черномора на бой.
Колдун к бою тоже готовился – тем, что пытался поймать и подчинить себе Людмилу. Но Людмила-благо в принципе не может принадлежать миру зла и обмана (благо по определению противоположно злу), и карле всего-то и удалось, что усыпить ее, т.е. обеззвучить, обезвредив ее действенность. Этот совершенно классический в сказочных сказаниях ход в разных произведениях может обозначать разные вещи. Вот и у самого Пушкина в поздней «Сказке о мертвой царевне…» усыпление героини будет иметь иной смысловой подтекст, чем в разбираемой поэме. Здесь же у него идет речь о том, чтобы лишить героя-князя поддержки предпосланной изначально (читай – божественным проведением) исключительно для него блага, чтобы он сам генерировал ее жизнь своими делами. Таким образом, Пушкин делает так, что уснувшее благо не включается в серьезную борьбу со злом, не помогает добрым намерениям Руслана. В результате, зло здесь оказывается в относительном выигрыше.
Впрочем, Пушкин знает меру, и колдуну его хитрости не помогли, поскольку Руслан подошел к решающей схватки во всеоружии. От Финна он усвоил, что смотреть надо в суть вещей. А суть Черномора в том, что он карлик, которого не стоит бояться. После битвы с Рогдаем в Руслане закрепилось бесстрашие относительно любой злобной силы. А от говорящей головы он вынес урок умного недоверия к хитрому колдуну (обратим внимание, что устойчивость к обману и неприятие его возможна лишь в случае способности усматривать суть вещей, т.е. последний урок оказывается невозможным без первого). Все это пригодилось Руслану в его битве с Черномором: он не испугался неожиданного налета врага, не поддался на очевидно обманные взывания к миру («С Черномором…Руслан не знает договора!»), и заставил-таки его спуститься с небес, фактически – с уровня пустой болтовни, на бренную землю, где и предъявил ему действенность конкретного доказательства его лживости и неправоты – меча-улики, с помощью которого лишил всей его дутой, мифологичной силы – бороды.
Все это хорошо, но получается, что в нашу интерпретацию поэмы внедрилось какое-то противоречие: то мы говорим, что через подвиги Руслан отделяется от своей эгоцентричности и все более и более становится абстрактной легендой, то утверждаем, что в бою с Черномором победы он достигает посредством конкретного и совсем не абстрактного предъявления улики. Выходит, сила Руслана оказывается в конкретности, в приобщенности к земным делам. Тогда зачем ему все предыдущие шаги-подвиги по абстрагированию и отдалению от конкретного и земного? Может, в нашей схеме не все в порядке? Да нет, думается, что предлагаемая схема вполне адекватная.
Страница: 1 2 3 4 5 [ 6 ] 7 8 9 10 11 12
