Пушкин "Руслан и Людмила" - сочинение "О поэме Пушкина Руслан и Людмила"
Страница: 1 [ 2 ] 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12ою жену, преодолевает массу препятствий и, наконец, получает заслуженное счастье. В таком ракурсе сказка превращается в притчу о том, что счастье не дается за просто так, его следует заслужить. При этом сюжетно она опять сильно напоминает рыцарские романы.
Хорошо, пусть так, но тогда причем здесь Черномор, и чем он отличается от других преград героя на пути к своей княгине? И какой смысл тогда имеют все чудеса, совершающиеся в сказке? Думается, что ответы на эти вопросы не должны быть оторваны от основной идеи произведения, не должны, что называется, висеть в воздухе и быть нахлестной заплатой на оборванной мысли автора. Напротив, мы увидим, что вся сказочная поэма пропитана духом единства формы и содержания, так что все возможные вопросы и ответы являются естественными производными от общей, т.е. главной линии авторской задумки. Именно поэтому, еще на подступах к распутыванию клубка шифра произведения возникает ощущение существования такой зацепки, ухватившись за которую можно распутать все спрятанные мысли писателя. Эта зацепка – ключ к произведению, его генеральная мыслеформа, исходная точка в системе координат поэтических образов.
Найти ее совсем нетрудно, поскольку сам автор подсказывает направление поисков: сам факт того, что мы ищем генеральную идею, на короткий миг отождествляет нас с Русланом, а предмет поиска переходит целиком и полностью в Людмилу. Мы, подобно благородному и смелому витязю вместе с поэтом ищем воплощенное счастье и смысл существования в образе прекрасной княгини. Эта княгиня на протяжении всей поэмы недоступна и почти что нематериальна: то она исчезает от иступленного ожиданием первой брачной ночи мужа, то она, невидимая, бродит по волшебному, явно фантазийному саду Черномора, а то и вовсе засыпает беспробудным сном, усыпленная злыми чарами хитрого колдуна. При этом к ней все безотчетно стремятся. Вроде бы – такая близкая, и желанная, и в то же время – такая ускользающая! Кто она, как не то благо, которое, по своему определению, желанно для всех? Конечно, Людмила – образ именно этой сущности, не вполне материальной, но всегда бесконечно родной. Как же ее, ускользающее благо получить? Собственно, об этом вся поэма.
Мы знаем, что счастье быть с благом (быть в благе) украл злой чародей. Кто он такой, кто прячется под личиной этого поэтического образа? Думается, здесь все ясно, как белый свет: если сила Черномора не в нем самом, а в его бороде, распространяющейся вместе с ее продолжением (свитой) далеко за место пребывания самого колдуна, так что в начале появляется эта самая борода, и только потом обнаруживается ее хозяин:
…Арапов длинный ряд идет
Покорно, чинно, сколь возможно,
И на подушках осторожно
Седую бороду несет;
И входит с важностью за нею,
Подъяв величественно шею,
Горбатый карлик из дверей;
Его-то голове обритой,
Высоким колпаком покрытой,
Принадлежала борода.
(Песнь вторая)
если все это так, то Черномор есть образ некоторого представления или мифа, действие которого тем сильнее, чем больше все окружение поддается обману.
Страница: 1 [ 2 ] 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
