"Альфонс Доде"
Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [ 10 ] 11 12 13 14 15
тся Доде роковым заблуждением, все это приводит его в ужас. Он равно осуждает Парижскую Коммуну и Тьера; он равно оплакивает и коммунаров, расстрелянных версальцами, и казненных Коммуной генералов.
Доде сам понимает беспомощность своей позиции и пытается как-то оправдаться: «Как же вы, черт возьми, хотите, чтобы совесть моя разобралась во всей этой каше,— жалуется он.— Я столько всего видел, что у меня голова закружилась и зарябило в глазах... И мне невольно захотелось зажмуриться на время, пока какая-нибудь новая молния не озарит их правдой и не заставит меня вновь открыть их».
Он так никогда и не сумел перешагнуть через традиционные предрассудки своей среды, подняться над своей буржуазной ограниченностью. До конца дней он сохранил детские свои представления о возможности «классового мира», свой наивный политический консерватизм; он так и не понял смысла исторических процессов, свидетелем которых был. «Молния, озарившая правдой» его глаза в тяжкую годину бедствий Франции, была, пожалуй, самой яркой в его жизни. Шире глаза его уже никогда не открывались. Свое наиболее полное воплощение открывшаяся художнику «правда» нашла в его «Рассказах по понедельникам», в которых Доде временами приходит к широким и умным обобщениям. Моральные характеристики его героев чаще всего оборачиваются здесь характеристиками социальными. Герои эти делятся уже не просто на добрых и злых. Нет, два социальных мира противостоят здесь один другому. Один — это деревенский ростовщик Шашиньо, для которого «деньги не пахнут и при немцах»; равнодушный ко всему на свете, кроме собственного благополучия, судья городка Кольмар, присягнувший Вильгельму; маршал, позабывший о своем долге, об армии, о Франции, играющий на бильярде среди раболепно следящих за его игрой штабистов. Другой — это молчаливые толпы эльзасских крестьян, целыми деревнями покидающих родные места, чтобы не оставаться с немцами; и старый сержант Орнюс, получивший приказ сдать победителям вынесенное им из боя полковое знамя и бросающийся на немецкого офицера, которому он должен вручить это знамя... В новом социальном аспекте предстают теперь писателю и другие контрасты — те, на которые еще так недавно он взирал лишь с лукавой насмешкой: циничный чиновник французской администрации в Алжире — и цветной солдат, гибнущий в водовороте гражданской войны, которую ведут между собой его поработители.
Трагические события 1870—1871 годов явились в творчестве Доде значительнейшим рубежом. Голос писателя стал тверже, решительнее, он обогатился интонациями гнева и сарказма, столь ему ие свойственными прежде. Стало зорче его видение мира, расширилась тематика его произведений, новые проблемы властно ворвались в его творчество. Родилось желание осмыслить, обобщить только что отошедшую в прошлое эпоху, современником которой он был, взглянуть на только что перевернутую страницу истории глазами летописца.
ВСТРЕЧА С НАТУРАЛИСТАМИ
Вначале они в шутку называли эти встречи «обедами освистанных авторов», — каждый из них, художников, ищущих новых путей, успел вкусить горечь неуспеха.
Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [ 10 ] 11 12 13 14 15
