"Альфонс Доде"
Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 [ 9 ] 10 11 12 13 14 15
минает Доде,— я негодовал на людей, приведших нас к такому позору... и я поверил в 4 сентября в людей, которые произвели этот переворот, и я поверил в возрождение республиканской Франции». Писатель вступает в народное ополчение. Военные действия под Парижем. Кольцо врагов все сужается. Все ближе подходят немцы. Наступают долгие, мучительные дни осады.
И снова видит он лицо Парижа. О, насколько суровее, насколько определеннее стали черты великого города. Как ясно разграничены в нем теперь свет и тень. На одной стороне жители рабочих окраин — отцы, матери, жены тех, кто сражается с врагом, скромные, мужественные, немногословные, простые люди, готовые до конца защищать свой Париж, с другой — буржуа, декламирующие о патриотизме и со всех ног улепетывающие из осажденного города; вчерашние лизоблюды империи, вновь благоденствующие при республике; новые хозяева Франции — равнодушные или продажные... Обо всем этом уже невозможно говорить, как прежде, со снисходительной насмешкой. Это исторгает слезы негодования. Так рождается серия новелл «Письма к отсутствующему» — торопливые, сделанные под свежим впечатлением наброски встреч и событий этих трагических дней. Как изменился в них голос писателя! Какие появились в нем мужественные, взволнованные, требовательные интонации — это голос современника, звенящий негодованием и болью.
Картины несдающейся Франции — форпосты, осажденный Париж. Образы соотечественников, которыми писатель гордится: старый плотник Белизарий; дядюшка Стэн, непоколебимый в своем чувстве долга; бывший участник наполеоновских походов генерал Жув, падающий мертвым при вступлении прусских войск в Париж, и гневно начертанные портреты тех, кого Доде презирает: трусов, фразеров, предателей. Но в «Письмах к отсутствующему» отразилось и глубокое смятение, с каждым днем все больше охватывавшее писателя. Ибо с каждым днем он убеждался: «при республике все обстоит так же, как при империи,— та же бездеятельность, тот же обман».
И вот наступает день капитуляции. Правительство национальной обороны оказывается правительством национальной измены. Париж, город, «который еще мог и хотел сражаться», позорно сдан. Доде потрясен: «Сколько растрачено попусту сил, сколько бесполезного самопожертвования»,— в отчаянии пишет он. Первоначально он даже готов увидеть в событиях 18 марта «справедливое возмездие»: «Я был на волосок от того, чтобы провозгласить: «Да здравствует Коммуна!» — вспоминает он впоследствии. Но все это лишь сгоряча. Доде вскоре «разочаровывается», и это вполне естественно. Меньше, чем кто-либо из своих современников, он способен был постичь смысл первой пролетарской революции, понять высокие цели, за которые боролись и умирали коммунары. И все же, к чести художника, надо сказать: это не помешало ему правдиво запечатлеть во многих «Письмах к отсутствующему» суровый, полный высокого человеческого достоинства, трагический облик тех, кто шел под знаменами Парижской Коммуны.
Насилие, кровопролитие, «братоубийственная война» — все это представляется Доде роковым заблуждением, все это приводит его в ужас.
Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 [ 9 ] 10 11 12 13 14 15
