Булгаков "Собачье сердце" - сочинение "Трагедия русского народа в повести Михаила Булгакова "Собачье сердце""
Страница: 1 2 [ 3 ]quot;, ошейник для пса с задатками Шарикова - есть символ принадлежности. Символ принадлежности к касте избранных, и не ваажно, какие идеи они пропагандируют, главное - это вовремя исполнять требования своих начальников. А взамен - власть маленького человека и причитающиеся ему атрибуты оной: кожаная куртка, портфель, наган, комиссия по очистке. Термин-то какой…
Опасность в том, что швондеры, полностью овладевшие шариковыми, в своей протокольно-административной вере в режим, дающий власть маленькому человеку, могут - и принесут еще множество бед. А остановить победное шествие швондеров могут, по мысли писателя, как это ни парадоксально, именно шариковы! Это ясно видно из реплики Преображенского:
"Ну, так вот, Швондер и есть самый главный дурак. Он не понимает, что Шариков для него еще более грозная опасность, чем для меня. Ну, сейчас он всячески старается натравить его на меня, не соображая, что если кто-нибудь, в свою очередь, натравит Шарикова на самого Швондера, то от него останутся рожки да ножки!"
Булгаков предвидел, что трагические события в России развернутся с еще большей силой, если не произвести "обратной" операции. Одним из первых он увидел, что невежественная, одурманенная часть народа легко может быть использована как орудие насилия в интересах той или иной политической группировки власть имущих. Если вначале мнимый "гегемон" ловко использовался для подавления "буржуазных элементов", то после рассеяния "буржуазии", по мнению писателя, неминуемо должна последовать междоусобная схватка в победившем швондеровском лагере, которая закончится новой волной террора.
А уцелеют шариковы.
В отличие от невероятно популярного фильма, повесть так и не увидела свет при жизни писателя. Впрочем, для того времени это было вполне естественно. Швондеры не могли допустить публичную критику самих себя. "Вещь в целом не допустима", - такое заключение сделал Главлит.
Поскольку инакомыслие швондерами всегда рассматривалось как ересь, в которой они, признаваясь в том лишь самим себе, видели личную для себя опасность.
Один из крупнейших политических деятелей двадцатого столетия, единственный за всю историю своей страны глава государства, четырежды избиравшийся на этот пост, президент Франклин Делано Рузвельт, как-то сказал: "Единственно, чего мы должны бояться - это самого страха".
У Булгакова этого страха не было. Иначе, он бы не стал великим.
Страница: 1 2 [ 3 ]
