"Жизнь и время в творчестве Ю. Трифонова "
Страница: 1 2 3 4 [ 5 ] 6 7 8 9 10
о договору с журналом “Знамя” , закончен был к концу 1962 года, но по представленной рукописи журнал отказался его печатать. Трифонов показал роман в “Новый мир” , но и там получал скоропалительный отказ. В конце концов роман все-таки был напечатан в “Знамени” .
В романе две сюжетные линии: линия, рассказывающая о строителях Каракумского канала, и линия судьбы самого рассказчика, Петра Корышева. Впервые на страницах трифоновской прозы появляется герой писатель (если не считать раннего опыта с Сергеем Палавинын - но там “писательство” не было той внутренней проблемой которой оно является в “Утолении жажды” ) . Жанровая форма романа, к которой Трифонов обращается впервые, открывает ему новые возможности - увидеть человека в его сложных взаимосвязях с обществом.
Роман был актуален не столько по “географии” , сколько по изображенному времени конца 50-ых, когда у людей возникла “жажда не менее сильная, чем жажда воды... жажда справедливости” , - времени ХХ съезда партии, восстановившегося историческую справедливость в отношении тех, к которым относился и коммунист Валентин Андреевич Трифонов., отец писателя... На страницах романа ведется спор: “- Вы знаете, как туркмены утоляют жажду? Вот послушайте: сначала утоляют “малую жажду” , две -три пиалки, а потом, после ужина, - “большую жажду” , когда поспеет большой чайник. А человеку, который пришел из пустыни, никогда не дают много воды. дают понемногу.
- Иначе ему будет плохо, сказал Платон Кирьянович.
- Да не будет никому плохо! Чепуха это! Не верю! - говорит Тамара возбужденно. -Как может быть чересчур много правды? Или чересчур много справедливости?” Притча об “утолении жажды” определяет главную внутреннюю тему нового романа Трифонова, особенно явно звучащую в истории журналиста Петра Корышева, от лица которого ведется повествование. С многозначительного мотива жажды и духоты и начинается роман, в котором экзотика пустыни снижена, “заземлена” буквально с первых строк: “Ехать было мучительно, мы сидели в трусах и в майках на мокрых от пота матрасах и обмахивались казенными вафельными полотенцами... Я ехал В пустыню потому, что у меня не было выхода. И я не любил ее, и не думал о ней, не вспоминал о ней. Я вспоминал о другом. И, кроме того, меня мучила жажда” Герои романа находятся в состояние перманентного спора. Спорят их жизненные позиции, уклад и образ жизни -спорят, так сказать, не только слова. Спор идет о самом главном - о времени: “Люди спорили о крутизне откосов, дамбах о фразах, о мелочах, но на самом деле это были споры о времени и судьбе” .
Эти споры о времени разворачиваются на разных уровнях романа. Петр Корышев, человек молодой, но уже много испытавший (отец его был репрессирован и посмертно реабилитирован) , ощущает себя надломленным (“Проклятая неуверенность. Она сидит во мне, как бацилла” ) . Его положение в жизни (начало романа) Крайне не устойчиво, нестабильно: нет еще не работы не твердой почвы под ногами. Но единственное, что у него действительно есть, - это жизненный опыт.
Страница: 1 2 3 4 [ 5 ] 6 7 8 9 10
