"Жизнь и время в творчестве Ю. Трифонова "
Страница: 1 2 [ 3 ] 4 5 6 7 8 9 10
редстает в его изображении! Это шарж какой-то он не ценит интеллигенцию! возмущались третьи.
Этот писатель просто не любит людей. Он не добр, не любит людей с детства, с момента, который лишил его привычного образа жизни, - анализировали четвертые.
Мир Трифонова герметичен! В нем нечем дышать! - констатировали любители переделкинских прогулок и убежденные поклонники свежего воздуха.
Все эти “голоса” не выдуманы. Они звучали настойчиво- со страниц газет и журналов, в частных беседах.
И только много позже можно понять, что это были голоса героев книг.
“Когда-то казалось что не хватает сюжетов, - писал он в статье “Нескончаемое начало” . - О чем писать? У других - события, приключения опыт жизни, множество встреч, а у меня ничего нет. Кроме того, мучил недостаток воображения” .
Трифонов ничего не выдумывал.
Студент о “Студентах” Юрий Трифонов родился в Москве, 28 августа 1925. Его отец, Валентин Андреевич Трифонов, профессиональный революционер, прошедший царскую каторгу и ссылку, во время войны был членом коллегии Наркомвоена, членом Реввоенсовета ряда фронтов. Семья Трифонова жила в “доме на набережной” , на Берсеневской набережной -Доме Правительства, как его называли. Судьба отца трагична - его жизнь оборвалась в 1938 году.
Юрию Трифонову было пятнадцать лет, когда началась Великая Отечественная Война ; одно время он жил в эвакуации в Средней Азии затем - работал на авиационном заводе в Москве. Летом 1944 года Юрий Трифонов подает документы в Литературный институт. Первая его повесть, “Студенты” , была дипломной работой.
В этом произведении мы встречаем положительного героя, студента литературного факультета Вадима Белого, который рассуждает о литературе. Например, так: “Это Достоевский, которого народ не понимал и не поймет никогда” . Уже в “Студентах” среди действующих лиц мы обнаруживаем начинающего писателя Сергея Палавина.
Он выступает перед студентами с чтением своей повести “Высокий накал” . Излагается ее содержание: “Токарь Толокин полюбил секретаршу заводоупарвления Полю. Поля принимает решение перейти работать в цех, но Толокин против. Он не верит, что она сможет работать по-настоящему...” Трифонов дает на “пробу” и стилистику повести Палавина: “А в широкие фрамуги врывалось ослепительное весеннее солнце...” Повесть слушатели не принимают, при обсуждении горячо говорят о ее схематизме. И - последняя деталь главы, в которой рассказано о чтении повести конъюнктурщиком Палавиным: “Яркая большая афиша палавинского вечера болталась на гвозде. Потом кто-то из танцующих задел ее, она свалилась на пол, и еще кто-то мимоходом отбросил ее под рояль” . Не слабее “ослепительного весеннего солнца” , которое “врывалось” ! Но молодой писатель Трифонов этого не чувствовал. Не чувствовал он и того, что в принципе его вещь родственна, близка по схематизму, конъюнктурности палавинской повести. Только у Палавина из фрамуги “врывалось ослепительное весеннее солнце” , а у творца, Трифонова, начинается тем, что солнце плавит укатанный уличный асфальт.
Страница: 1 2 [ 3 ] 4 5 6 7 8 9 10
