"Евгений Замятин: Голос предостережения"
Страница: 1 [ 2 ] 3
по строительству ледоколов для русского флота. Прославленный ледокол «Красин», имя которого неотделимо от героики освоения Арктики,-— из числа судов, построенных при участии Замятина. О дальнейшем сам Замятин писал в автобиографии: «Когда в газетах запестрели жирные буквы «Революция в России», «Отречение царя»,— в Англии стало невмочь и в сентябре 1917 года… я вернулся в Россию».
Уже из этого ясно, что в безразличии к жизни страны, во враждебности революционному процессу Замятина не упрекнешь. Он сразу понял, что Октябрьская революция — это реальная судьба его родины. Он сознавал масштаб, грандиозность происходящего. Правда, в его глазах это величие было скорее трагическим, но тем не менее именно величием. Писатель представлял, насколько прекрасны провозглашаемые революцией цели: «Не время механического равенства, не время животного довольства настает с уничтожением классов, а время огромного подъема высочайших человеческих эмоций, время любви»,— писал он в статье под названием «Цель».
Однако Замятин хорошо видел и другое — ту непомерную цену которую стране, народу, человечеству приходится платить за революционный перелом истории. Лишенный, как сказано, каких-либо иллюзий, он в годы Октября не мог примириться с человеческими страданиями, жертвами, тяжестью потерь. Он настаивал, что современники—и те, кто совершает революцию, и те, кто воспевает ее,—идут во многом ложным путем: для них главным ориентиром стали не цели революции, а ее средства — революционное насилие и классовая ненависть. «У нас пока вся литература..г—писал он в той же статье,—строится на ненависти— на классовой ненависти, ее сложных соединяющих, ее суррогатах». Повести и рассказы, написанные Замятиным в октябрьские годы («Землемер», «Пещера», «Сподручница грешных» и др.), отражали эту скептическую, полную тревоги за людей позицию писателя.
Проще всего отмахнуться от произведений Замятина как от грубо ошибочных; так до сих пор и поступали. Труднее, но и гораздо полезнее понять, что наблюдательный взгляд Замятина точно улавливал крайности, действительно свойственные эпохе. Особенно его тревожила тенденция к обезличиванию всей человеческой деятельности, весьма отчетливо выступавшая в социальной и духовной жизни революционных лет. Замятин был убежден, что революция во многом лишь усугубляет давний исторический недуг отечества, понижает духовный потенциал личности в России. Он опасался, что это губительно скажется на судьбах страны, исказит будущее общество. И предостерегать от этого он считал своим долгом художника.
М. А. Булгаков в письме Сталину писал, как известно, что из 301 отзыва о нем в советской печати он насчитал 298 враждебно-ругательных и только три похвальных. Одним из этих трех был отзыв Замятина. Уже в первой повести Булгакова «Дьяво-лиада» Замятин сумел выделить то, что действительно станет определять булгаковскую прозу вплоть до «Мастера и Маргариты»: «фантастика, корнями врастающая в быт». Это не случайно. Замятин был убежден, что основой современных изобразительных средств должен служить именно сплав реальности, «быта» с «фантастикой», условностью.
Страница: 1 [ 2 ] 3
