"Островский Мир и личность"
Страница: 1 [ 2 ] 3
"Дикой. Да гроза-то что такое, по-твоему? А? Ну, говори!
Кулигин. Электричество.
Дикой (топнув ногой). Какое еще там елестричество! Ну как же ты не разбойник! Гроза-то нам в наказание посылается, чтобы мы чувст-
вовали, а ты хочешь шестами да рожнами какими-то, прости господи,
обороняться. Что ты, татарин, что ли? Татарин ты? А? Говори! Татарин? Кулигин. Савел Прокофьич, ваше степенство, Державин сказал:
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю.
Дикой. А за эти вот слова тебя к городничему..."
Ни громоотводы, ни Ломоносов, ни вечный двигатель Калинову не нужны: всему этому попросту нет места в патриархальном мире. А что же происходит за его границами? Там бушует океан, там разверзаются
бездны - словом, "Сатана там правит бал". В отличие от Толстого, полагавшего возможным параллельное и независимое существование
двух миров: патриархального, замкнутого на себе и неизменного, и современного, постоянно меняющегося, Островский видел их принци-
пиальную несовместимость, обреченность застывшей, не способной к
обновлению жизни. Сопротивляясь надвигающимся новшествам, вы-
тесняющей его "всей стремительно несущейся жизни", патриархальный мир вообще отказывается эту жизнь замечать, он творит вокруг себя особое мифологизированное пространство, в котором - единственном - может быть оправдана его угрюмая, врачебная всему чужому замкнутость.
Вокруг Калинова творится невообразимое: там с неба падают целые страны, населенные кровожадными народами: например, Литва
"на нас с неба упала... и где был какой бой с ней, там для памяти курганы насыпаны". Там живут люди "с песьими головами"; там вершат свой неправедный суд султан Махнут персидский и султан Махнут турец-
"Нечего делать, надо покориться! А вот когда будет у меня миллион, тогда я поговорю". Этот миллион даст Кулигину на судилище "право сноса", будет самым веским аргументом в его пользу. А пока миллиона
нет, умница Кулигин "покоряется". Покоряются, ведя свою тихую
обманную игру, все: Варвара, Тихон, лихой Кудряш, покоряется затянутый уже в замкнутое пространство Калинова Борис. Катерина же покориться не может. Выродившаяся в патриархальном сознании в пустой обряд Вера жива в ней, ее ощущение вины и греха прежде всего личностно; она верует и кается с пылом первых христиан, не закосте- ! невших еще в религиозной обрядности. И это личностное восприятие жизни, Бога, греха, долга выводит Катерину из замкнутою круга и противопоставляет ее калиновскому миру.
Страница: 1 [ 2 ] 3
