"Тема поэта и поэзии в лирике М.Ю.Лермонтова"
Страница: 1 [ 2 ] 3
то голос того, кто тяготится бездействием, для кого идеалы предшествующей эпохи не утратили ценностей:
Проснешься лъ ты опять, осмеянный пророк?
Иль никогда, на голос мщенъя
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?..
Пушкинский пророк никогда не был осмеянным, он всегда мог пренебречь безумием непосвященных, сказать им: “Пойдите прочь”. Не таков пророк “совсем уже другой эпохи”. Лермонтов подхватывает тему пророчества, начатую Пушкиным, и развивает ее уже с учетом опыта жизни своего поколения. Его стихотворение 1841 года так и названо “Пророк”, повторяя название пушкинского стихотворения, созданного в 1826 году. В нем Пушкин намечал путь, которым надлежало идти тому, кто получил божественный дар: “Обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей”. Лермонтов показывает отдаленные последствия этого шага. Он точно знает, как род людской воспринимает пророчество высоких истин. Уже первая строка лермонтовского стихотворения содержит это своеобразное продолжение:
С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенъе пророка...
Это момент, которым завершилось стихотворение Пушкина. Для лермонтовского пророка этот момент стал началом страданий. Отправившись проповедовать любовь и правду, он ступил на трудный и опасный путь. Ему приходится жить в пустыне тем, что посылает ему судьба. Лишь звери, птицы, звезды внимают пророку. Люди глухи. Через шумный город пророк пробирается торопливо, подгоняемый каменьями, недобрыми или насмешливыми взглядами. Носитель высоких истин, призванный просвещать и наставлять, он сам становится объектом поучений. Впрочем, и пушкинский поэт получал иногда своего рода “социальный заказ”: “Сердца собратьев исправляй...” Но в пушкинскую эпоху толпа не была еще столь жестока и агрессивна.
Лермонтовский пророк, оставаясь твердым, спокойным и угрюмым, становится объектом мести за то, что его природа отлична от природы измельчавшего человечества. Само существование пророка — упрек людям. Так завершает Лермонтов тему, разработанную Пушкиным и, казалось, в полной степени завершенную. Но время потребовало корректив, и Лермонтов вносит эти коррективы. Сама его судьба и его гибель удивительным образом послужили своеобразным подтверждением предложенной им трактовки темы поэта и поэзии.
История повторилась, и сама эта повторяемость может служить указанием на то, что перед нами не случайность, а закономерность, которая не укрылась от проницательного взора продолжателя пушкинской традиции и создателя традиции новой.
Лермонтов сам ощущал себя наследником великого Пушкина. “Пророк” — это не единственная прямая перекличка с пушкинскими стихами. “Журналист, читатель и писатель” уже самим названием и драматической формой напоминает “Разговор книгопродавца с поэтом”. Современная Лермонтову поэзия, как ему кажется, явно деградировала:
Стихи — такая пустота;
Слова без смысла, чувства нету,
Натянут каждый оборот...
Настоящего искусства жаждет человек, живущий в одну из самых мрачных эпох русской истории, когда казалось, что само время остановилось, сама жизнь замерла:
Когда же на Руси бесплодной,
Расставшись с ложной мишурой,
Мысль обретет язык простой
И страсти голос благородный?
Это крик души того, для кого отсутствие внутренней жизни есть зло.
Страница: 1 [ 2 ] 3
