"Горький и Чехов "
Страница: [ 1 ] 2
Их личные взаимоотношения начинаются в 1898 году, когда совсем еще молодой Горький пишет Чехову в письме: «...Я хотел бы объясниться Вам в искренней, беззаветной любви, которуюю питаю к Вам со времен младых ногтей моих, я хотел бы выразить восторг перед удивительным талантом Вашим...» Нам трудно сказать, как относился в то время к литературным опытам Горького Чехов, но ответное письмо содержит добрые слова: «Дружески жму руку».
Казалось бы, не так уж велика разница во времени начала их творческой деятельности (первый рассказ Горького «Макар Чудра» выходит в 1892 году, а первый сборник Чехова «В сумерках» в 1887 году), но эта разница в 5 лет весь¬ма ощутима. Горький пережил революцию и стал основателем социалистического реализма, Чехов не дожил до революции 13 лет и считался писателем, завершающим традицию критического реализма. В этой смерти был свой смысл: врач, он никогда бы не принял кровопролития и не оправдал бы, как Горький, кровь во имя святой цели.
Ранний Горький весь пронизан скрытыми цитатами и ориентирами на Чехова. Широко использует он чеховские при¬емы: открытые начало и конец, тесное переплетение философских идей с бытовыми житейскими подробностями. Несмотря на то что Горький не заостряет свое внимание на юмористических рассказах, он, вслед за Чеховым, разрабатывает, скажем, толстовские идеи. В письме к Суворину Чехов называет «основными положениями» толстовства обличение войны и суда, еще раньше, в 1886 году, выходит рассказ «В суде», где показано не менее впечатляющее, чем в романе «Воскресение», заседание суда. А в 1894 году Горький опубликовал по¬весть «Горемыка Павел», где описал «великий акт человеческого правосудия» над Павлом Арефьевым Гиблым. Манера изображения суда чрезвычайно схожа с чеховской. Прокурор — добродушный человек с тараканьими усами, способный придавать своему лицу свирепое выражение голодного буль¬дога, защитник, злоупотребляющий жалкими словами. И на фоне этого гротескного изображения — трагедия несчастного человека, которому не разрешают в последний раз побывать на могиле убитой им женщины.
Существует ряд горьковских рассказов, определенно ориентированных на художественную манеру Чехова. Очевидна связь между «Черным монахом» и «Ошибкой» Горького. Однако чеховская идея Коврина об избранничестве трансформируется и становится мыслью о всеобщем спасении людей Кравцова. Больше того, в черного монаха Коврина не верит никто, идея жизни ради других так сильно действует на Ярославцева, что он начинает представлять себя — ни много ни мало! — учеником Спасителя.
Со временем пути творчества этих двух писателей расходятся, но связующие нити еще есть. Оба писателя беспощадно срывают маски с реальности, указывают на пошлость окружающей жизни. И главное — чеховский и горьковский идеал человека некоторое время, пока положительным героем Горького не стал революционер, схожи. В пьесе «Дядя Ваня» Астров говорит о героине: «Она прекрасна, спора нет, но... ведь она только ест, спит, гуляет, чарует нас красо¬той — и больше ничего.
Страница: [ 1 ] 2
