"Истоки образов и персонажей Гоголя"
Страница: 1 2 [ 3 ]
смелый, но и честолюбец, испытавший тяжесть опалы, к концу жизни раскаявшийся и нашедший утешение в вере, смутьян Полуботок и прадед Гоголя Семен Лизогуб,— тихий, набожный, добрый,— таковы были крови, которые смешались в роду Гоголя и образовали свою взрывчатую смесь.
Потому что, несмотря на добрый нрав, в гневе Гоголь бывал и резок и неудержим, его ум, «карауливший над собою», как любил он говорить о своем уме, не всегда имел власть над чувством.
Кроткая кровь Семена Лизогуба породила воплощенный образ любви и добросердечия — бабку Гоголя, Татьяну Семеновну Лизогуб. Ее черты он отдал любимой своей героине — Пульхерии Ивановне Товстогуб.
«Отдаленная деревня» Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны так же удалена от городов, как и Васильевна — имение отца Гоголя Василия Афанасьевича Гоголя-Яновского, доставшееся ему в наследство от матери, Татьяны Семеновны. И «низенький домик с галереею из маленьких почернелых деревянных столбиков», и ковер под развесистым кленом (где, кстати сказать, любили проводить время сестры Гоголя), и двор с амбарами и кухней, и пруд — все это виды Васильевки, все это родина Гоголя, его пенаты. Кстати об одной подробности, оправдывающей «владетелей» этой деревеньки. У Гоголя сказано: «Я иногда люблю сойти на минуту в сферу этой необыкновенно уединенной жизни, где ни _рдно желание не перелетает через частокол…» Обычно эти слова относят к героям повести, относят и ставят им в вину — вот, дескать, как скудно они жили, ни о чем, кроме своего дома, не думали. Но речь здесь идет не о них, а об авторе, вспоминающем их жизнь, о его желаниях, в данную минуту воспоминания, погруженных в собственное вдохновение. Это его мысли не перелетают через частокол.
Гоголь действительно любил «эту скромную жизнь», как признается он в первых строках повести. Не раз его бричка или коляска останавливалась у крыльца дома в Васильевке, где жили его мать и сестры и где он провел одиннадцать лет жизни. Сначала он наезжал сюда студентом, потом автором «Вечеров на хуторе близ Диканьки», затем — «Миргорода» и «Арабесок» и, наконец, просто Гоголем.
«Я думаю, все переменилось, но мое сердце всегда останется привязанным к священным местам родины»,— писал он матери в 1825 году. Эти слова он мог бы повторить и на закате жизни. По свидетельству племянника Гоголя Н. Трушковского (сына сестры Гоголя Марии), Гоголь хотел, чтоб его прах покоился в Васильевке.
Страница: 1 2 [ 3 ]
