"«Последний поэт деревни»"
Страница: [ 1 ] 2
(по лирике С. Есенина) (2)
Прочитав те стихи Сергея Есенина, которые дает школьная программа, я взял томик в библиотеке и был поражен, насколько близок и понятен мне этот поэт. Я никогда не жил в деревне, не знаю сельского быта, люблю свой город и его скорости. Но Есенин дал мне почувствовать, что у меня есть корни, и эти корни где-то там, где люди близки к земле и природе.
Не могу согласиться с тем, что Сергей Есенин — «последний поэт деревни». Мы читали в школе Некрасова, Кольцова, слышали песни на стихи поэта Никитина, которые считают народными. Все они писали о деревне и о природе. Но эти поэты знали деревню только как гости. Они были помещиками, хозяевами, поэтому даже искренний интерес к крестьянской жизни и сочувствие к ней не дают им возможности понять эту жизнь изнутри. А Сергей Есенин — настоящий сын бедной российской деревни, знавший не с чужих слов и не вприглядку ее нищету, труд, горе, особенные радости, слившийся с ее бытом и ритмом жизни. Мне кажется, было бы точнее назвать Есенина первым настоящим поэтом деревни.
Заглушила засуха засевки,
Сохнет рожь, и не всходят овсы.
На молебен с хоругвями девки
Потащились в комлях полосы...
Так не писали поэты-помещики. В стихах нет надрыва, «социальной заостренности». В них взгляд крестьянина, знающего тяжелый труд без гарантии успеха. Обреченная покорность русского мужика, вздыхающего: «Бог дал — Бог взял», и нет надежды на молитву. Крестьяне молятся по обычаю, потому что так положено, нужно себе сказать, что вот, сделали все, что могли:
Скинув шапки, молясь и вздыхая,
Говорили промеж мужики:
«Колосилась-то ярь неплохая,
Да сгубили сухие деньки».
Много слов, характерных для рязанского говора, но они не кажутся искусственно введенными в стихи. Они привычны для поэта. Так говорят на его родине, так говорил и он с детства.
Но в стихах Есенина не только тяжесть крестьянского труда. В них приволье сельских праздников, гуляний, детская радость ночного, смех, песни, голоса птиц. Стихи полны красок и запахов:
Выткался на озере алый свет зари,
На бору со звонами плачут глухари...
Золотой, алый, синий, зеленый — все цвета круговорота природы, ее цветения и увядания включает поэт в свою палитру.
Полыхают зори, курятся туманы,
Над резным окошком занавес багряный.
Вьются паутины с золотой повети...
Радостно включается поэт в размеренную, годами повторяющуюся череду сельских праздников и будней. Вместе со всеми он пойдет в церковь, будет косить траву, выйдет на гулянье:
Троицыно утро, утренний канон.
В роще по березкам белый перезвон.
Тянется деревня с праздничного сна,
В благовесте ветра хмельная весна.
На резных окошках ленты и кусты.
Я пойду к обедне плакать на цветы...
Мне было непонятно, почему нужно плакать на цветы. Оказывается, это очень древний обряд, еще языческий. Чтобы дождь напоил посевы и был урожай, на празднике весны, который после принятия христианства совпал с «зеленой Троицей», нужно было собрать немного полевых цветов, принести их в церковь и обязательно уронить на них несколько слезинок.
Страница: [ 1 ] 2
