"Тема поэта и поэзии в лирике Н.Гумилева"
Роль поэзии в жизни — ключевое место в мировоз¬зрении поэта. Это та социальная ниша, которая позво¬ляет поэту чувствовать себя нелишним в обществе и мире вообще. По способу определения места поэзии авторов можно разделить на два «лагеря»: на тех, кто считает поэзию дополнением (разумным) к обществен¬ному долгу, и тех, кто ставит ее во главу угла, почитает поэзию за определенный фактор поведения.
Я бы отнес Н. Гумилева ко второй группе, особенно учитывая его аполитичность (по крайней мере, в юные годы) вообще и рецессивность социальных тем в его стихах в частности.
Поэзия для Гумилева глубоко ритуальна. Николай Гу¬милев отдается ей полностью и этим гордится. Поэт предстает у него жрецом, который строчками-заклина¬ниями способен судить и корректировать действитель¬ность. Но за такие привилегии необходимо платить — поэт становится вечным скитальцем конкистадором, потерявшим свое Эльдорадо, так ни разу его и не уви¬девшим.
Чрезвычайно ярки в лирике Гумилева мотивы при¬звания и служения: нечто сверхъестественное беспово¬ротно меняет жизнь. Например, в «Надменный, как юноша, лирик...» («Чужое небо»). Автору является не¬кто незваный и блеском случайных жестов превращает жизнь в хаос:
...И стал я с тех пор сумасшедшим,
Не смею вернуться в свой дом
И все говорю о пришедшем
Бесстыдным его языком.
Очевидно, так становятся поэтами. Стоит обратить внимание на черты «надменного юноши», олицетворя¬ющего поэзию. Он капризен и претенциозен, не веда¬ет о такте, самососредоточен, но в то же время нельзя не покориться его обаянию и «дерзкой игре перстня¬ми».
Другой повторяющийся мотив — осознание необхо¬димости жертвы и неотвратимости гибели на пути кон¬кистадора; как не случайности, но платы, части ритуа¬ла. Например, стихотворение «Конкистадор», где ге¬рой, умирая, не отказывается от цели:
...Мало того, конкистадор даже согласен принять смерть в качестве проводника к цели. В стихотворении «Заблудившийся трамвай» перед нами возникает образ вихря, потустороннего трамвая, мчащего героя сквозь мир навылет, через пространство и время, жизнь и смерть. Здесь встречается все разделенное, великое и малое, торжественное и сентиментальное.
Поэт ставится выше жизни, независимо от нее. Для него стираются временные рамки, он получает понятие о некой абсолютной свободе, о «наджизненной» связи событий.
Но самое главное, поэт испытывает невозможную для смертного, неспособного попасть в «заблудивший¬ся трамвай», гамму чувств:
Машенька, я никогда не думал,
Что можно так любить и грустить.
То есть поэзия для Гумилева самодостаточна и не тре¬бует иных оправданий своего существования. Поэт даже не понимает, как можно обходиться без этого единствен¬но необходимого компонента бытия, без «светлого рая» и пути к нему. В заключение приведу первую строфу сти-хотворения «Христос»:
Он идет путем жемчужным
По садам береговым.
Люди заняты ненужным,
Люди заняты земным...
