Эко "Имя Розы" - сочинение "Постмодернизм У. Эко «Имя розы»"
Страница: 1 2 [ 3 ] 4 5 6 7 8«в глубине любого предмета, даже такого, который вроде не связан со средними веками, а на самом деле связан. Всё связано»[9,435]. В средневековых хрониках У. Эко открыл «эхо интертекстуальности», ибо «во всех книгах говориться о других книгах,…всякая история пересказывает историю уже рассказанную»[9,437].
Роман, утверждает писатель, — это целый мир, сотворённый автором и эта космологическая структура живёт по своим законам и требует от автора их соблюдения: «Персонажи должны подчинятся законам мира, в котором они живут.
То есть писатель пленник собственных предпосылок» [9,440]. У. Эко пишет об игре автора с читателем, которая обгораживает пишущего от читающего. Она
«состояла в том, чтобы как можно чаще высвечивать фигуру Адсона в старости, давать ему комментировать то, что он видит и слышит в качестве молодого Адсона…[9,444]. Фигура Адсона важна и потому, что он, выступая в качестве участника и фиксатора событий, не всегда понимает и не поймёт в старости того, о чём пишет. «Моя цель была, -замечает автор, -дать понять всё через слова того, кто не понимает ничего»[9,444].
У. Эко в «Заметках…» подчёркивает необходимость объективного изображения действительности. Искусство есть побег от личного чувства»[9,444], ибо литература призвана «сотворить читателя»,того, кто готов играть в игру автора. Читатель естественно интересуется сюжетом, и тут сразу бросается в глаза, что «Имя розы»- детективный роман, но он отличается от других тем, что «в нём мало что выясняется, а следователь терпит поражение [9,454]. И это не случайно, замечает У. Эко, так как «у книги не может быть только один сюжет. Так не бывает»[9,455]. Автор говорит о существовании нескольких лабиринтов в его романе, прежде всего маньеристического, выход из которого можно найти методом проб и ошибок. но
Вильгельм живёт в мире ризомы – сетки, в которой линии – дорожки пересечены, следовательно, нет центра и выхода: «Мой текст - в сущности, история лабиринтов[9,455]. Особое внимание уделяет писатель иронии, которую называет метаязыковой игрой. В этой игре может участвовать писатель, воспринимая её совершенно серьёзно, даже иногда не понимая её: «В этом,
-замечает У. Эко, -отличительное свойство (но и коварство) иронического творчества»[9,461]. Вывод автора состоит в следующем: «существуют навязчивые идеи; у них нет владельца; книги говорят между собой и настоящее судебное расследование должно показать, что виновные – мы» [9,467].
С самого начала романа автор вступает в игру с читателем и текстом
«характерные приметы постмодернизма», ибо уже первая глава вступления имеет выразительное название «разумеется рукопись», дескать все и всегда так начинали, вспомните традицию (Ж.Ж. Руссо «Юлия или новая Элоиза», Э. По
«Рукопись, найденная в бутылке», А.С. Пушкин «Повести Белкина», М.Ю. Л
«Герой нашего времени» и др.) Подробно и «на полном серьёзе » У. Эко рассказывает о том, как попала к нему рукопись монаха – францискианса
Адсона, который в последние годы жизни, т.е. в 80-90-ые гг. ХІV века, вспоминает о событиях конца ноября 1327-го года.
Страница: 1 2 [ 3 ] 4 5 6 7 8
