"Идеи лирики Тютчева"
Страница: [ 1 ] 2
Выдающийся русский лирик Федор Иванович Тютчев был во всех отношениях противоположностью своему современнику и почти ровеснику Пушкину. Если Пушкин получил очень глубокое и справедливое наименование «солнца русской поэзии», то Тютчев ночной поэт. Хотя Пушкин и напечатал в своем «Современнике» в последний год жизни большую подборку стихов тогда никому не известного, находившегося на дипломатической службе в Германии поэта, вряд ли они ему очень понравились. Хотя там были такие шедевры, как «Видение», «Бессонница», «Как океан объемлет шар земной», «Последний катаклизм», «Цицерон», «О чем ты воешь, ветр ночной?…» Пушкину была чужда прежде всего традиция, на которую опирался Тютчев: немецкий идеализм, к которому Пушкин остался равнодушен, и поэтическая архаика XVIII начала XIX века (прежде всего Державин), с которой Пушкин вел непримиримую литературную борьбу.
С поэзией Тютчева мы знакомимся в начальной школе, это стихи о
природе, пейзажная лирика. Но главное у Тютчева не изображение, а
осмысление природы натурфилософская лирика, и вторая его тема
жизнь человеческой души, напряженность любовного чувства.
Лирический герой, понимаемый как единство личности, являющейся и
объектом и субъектом лирического постижения, для Тютчева не
характерен. Единство его лирике придает эмоциональный тон
постоянная неясная тревога, за которой стоит смутное, но неизменное
ощущение приближения всеобщего конца.
Наряду с нейтральными в эмоциональном плане пейзажными
зарисовками, природа у Тютчева катастрофична и восприятие ее
трагедийно. Таковы стихотворения «Бессонница», «Видение»,
«Последний катаклизм», Как океан объемлет шар земной», «О чем ты
воешь, ветр ночной?…». Ночью у бодрствующего поэта открывается
внутреннее пророческое зрение, и за покоем дневной природы он
прозревает стихию хаоса, чреватого катастрофами и катаклизмами. Он
слушает всемирное молчание покинутой, осиротелой жизни (вообще
жизнь человека на земле для Тютчева есть призрак, сон) и оплакивает
приближение всеобщего последнего часа: «И наша жизнь стоит пред
нами,/ Как призрак, на краю земли». В то же время поэт признает, что
голос хаоса, слышимый ночью, хотя и непонятен, глух для человека, но
и глубоко родственен настроению его смятенной души. «О, страшных
песен сих не пой/ Про древний хаос, про родной!» заклинает поэт
«ветр ночной», но продолжает стихотворение так: «Как жадно мир души
ночной/ Внимает повести любимой!» Такая двойственность естественна:
ведь в душе человека те же бури, «под ними (т.е. под человеческими
чувствами) хаос шевелится», тот же «родимый», что и в мире
окружающей среда.
Жизнь человеческой души повторяет и воспроизводит состояние
природы мысль стихотворений философскоантропологического
цикла: «Цицерон», «Как над горячею золой», «Душа моя Элизиум
теней», «Не то, что мните вы, природа!…», «Слезы людские», «Волна и
дума», Два голоса». В жизни человека и общества те же бури, ночь,
закат, господствует рок (об этом стихотворение «Цицерон» со
знаменитой формулой «Блажен, кто посетил сей мир/ В его минуты
роковые».
Страница: [ 1 ] 2
