Салтыков-Щедрин "История одного города" - сочинение "Смех сквозь слезы в «Истории одного города»"
Страница: 1 [ 2 ] 3воле любых градоначальников.
Государство города Глупова началось с грозного окрика градоначальника: «Запорю!» Искусство управления жителями Глупова состоит в разнообразии форм этого сечения: одни градоначальники секут глуповцев без всяких объяснений — « абсолютно », другие объясняют порку «требованиями цивилизации», третьи добиваются, чтобы обыватели сами хотели быть избитыми. У глуповского народа изменяются только формы покорности: обыватели могут трепетать бессознательно, потом — с сознанием собственной пользы и затем возвышаются до трепета, наполненного доверием к властям. В образах градоначальников, кратких характеристиках глуповских государственных людей — сатирический образ самых устойчивых отрицательных черт русской истории. Василиск Бородавкин всюду насаждал горчицу и персидскую ромашку, с чем и вошел в глуповскую историю. Онуфрий Негодяев размостил вымощенные его предшественниками улицы и из добытого кдмня выстроил себе множество памятников.
Перехват-Залихватский сжег гимназию и упразднил науки. Градоначальники в захлеб сочиняли уставы ициркуляры, бюрократически регламентируя жизнь простых обывателей вплоть до мелочей в «Уставо добропорядочном пирогов печении».
Глупов — это особый порядок вещей, составным элементом которого является не только администрация, но и народ. В книге дается беспримерная сатирическая картина самых слабых сторон народного миросозерцания. Писатель показывает, что народная масса в своей основе политически наивна, что ей свойственно неиссякаемое терпение, слепая вера в начальство, в верховную власть.
В сатирическом свете предстает «история глуповского либерализма» — свободомыслия — в рассказах об Ионке Козыре, Ивашке Фарафонтьеве, Алешке Беспятове. Прекраснодушная мечтательность и полная практическая беспомощность — вот характерные признаки глуповских свободолюбцев, судьбы которых трагичны. Глуповцы сочувствовали своим заступникам, но в их сочувствии сквозит политическая наивность: «Небось, Евсеич, небось! — провожают они в острог правдолюбца. — С правдой тебе везде жить будет хорошо!» «С этой минуты исчез старый Евсеич, как будто его на свете не было, исчез без остатка, как умеют исчезать только «старатели» русской земли».
Картины народной жизни Салтыков-Щедрин освещает в иной тональности, чем картины жизни градоначальников. Смех сатирика становится горьким, презрение сменяется тайным сочувствием. Опираясь на «почву народную», писатель строго соблюдает границы той сатиры, которую сам народ создавал на себя, широко использует фольклор. После выхода в свет «Истории одного города» критики стали упрекать автора в искажении жизни, отступлении от реализма, но эти упреки были несостоятельны.
Гротеск и сатирическая фантастика у Салтыкова-Щедрина не искажают действительности, а доводят до парадокса те качества, которые таил в себе бюрократический режим. Художественное преувеличение действует, как увеличительное стекло: тайное делает явным, скрытую от невооруженного глаза суть вещей обнажает, реально существующее зло увеличивает.
Страница: 1 [ 2 ] 3
