"Теория речевых актов Дж.Остина"
Страница: [ 1 ] 2 3 4 5 6 7
Переход от интенциональных состояний к лингвистическим актам активно обсуждался еще в лингвистической философии в связи с употреблением выражения \"Я знаю\". Как известно, представители этого направления, истоки которого связаны с философией \"здравого смысла\" Дж. Мура и взглядами позднего Витгенштейна, усматривали основную задачу философии в \"терапевтическом\" анализе разговорного языка, цель которого — выяснение деталей и оттенков его употребления. Однако оксфордская философия —прежде всего Дж.Остин — проявляет интерес к языку как таковому, совершенно чуждый Витгенштейну. В результате его исследования содержат некоторые позитивные результаты по анализу структуры обыденного языка, его отдельных выражений.
Так, Дж. Остин предлагает различать по крайней мере две основные модели употребления выражения \"Я знаю\". Первая модель описывает ситуации с внешними объектами (\"Я знаю, что это дрозд\"), вторая—характеристики \"чужого\" сознания (\"Я знаю, что этот человек раздражен\"). Основная проблема, дискутируемая в рамках лингвистической философии на протяжении уже нескольких десятилетий, связана со второй моделью употребления выражения \"Я знаю\". Здесь обсуждаются следующие вопросы: каким образом я могу знать, что Том рассержен, если я не в состоянии проникнуть в его чувства? Возможно ли считать корректным употребления \"Я знаю\" применительно к эмпирическим утверждениям типа \"Я знаю, что это дерево\"?
Следуя Дж. Остину, правомерность употребления выражения \"Я знаю\" для описания ощущений и эмоций другого человека нельзя отождествлять непосредственно с его способностями испытывать те же ощущения и чувства. Скорее, правомерность такого употребления объясняется нашей способностью в принципе испытывать аналогичные ощущения и делать выводы о том, что чувствует другой человек на основе внешних симптомов и проявлений.
Остин никогда не считал — вопреки достаточно распространенному мнению о нем, — что «обычный язык» является верховной инстанцией во всех философских делах. С его точки зрения, наш обычный лексикон воплощает все различения, которые люди сочли нужным провести, и все связи, которые они сочли нужным установить на протяжении жизни поколений. Иными словами, дело не в экстраординарной важности языка, а в том, что для практических повседневных дел различения, содержащиеся в обычном языке, более здравы, чем сугубо спекулятивные различения, которые мы можем вымыслить, придумать. Дистинкции и преференции повседневного языка представляют собой, на взгляд Остина, если не венец, то, безусловно, «начало всего» в философии.
Но он охотно признает, что хотя в качестве необходимого пр едварительного условия философ должен войти в детали обычного словоупотребления, он должен будет, в конечном счете, исправить его, подвергнуть так или иначе обусловленной коррекции. Этот авторитет для обычного человека, далее, имеет силу только в делах практических.
Страница: [ 1 ] 2 3 4 5 6 7
