Манн "Верноподданный" - сочинение "Изложение романа Генрика Манна «Верноподданный»"
Страница: 1 [ 2 ] 3ем за ним», «Германии нужны не поэты, а солдаты», «Интеллигенция — это отбросы нации» и т. д. Дидерих испытывает «восторг самоуничижения».
Но он слишком любит себя, чтобы служить в армии; проливая лицемерные слезы, он симулирует болезнь, освобождающую его от военной службы. В свой родной Нециг (вымышленный писателем город) Дидерих возвращается после университета с самым победоносным видом. Усы его подняты кверху под прямым углом, как у кайзера Вильгельма II; душа верноподданного тешит себя этим сходством, достигнутым при помощи ухищрений столичного парикмахера.
Похоронив отца, Дидерих вступает во владение фабрикой. Нециг в этот момент находится как бы на осадном положении. Борьба за влияние в городе между буржуазно-либеральными и империалистическими кругами достигла последней стадии. Остатки либеральных настроений вытесняются наглым империалистическим духом, чему по мере сил способствует и Гес-слинг.
Дальнейшая жизненная практика Дидериха Гесслинга многократно подтверждает его неспособность на человечные побуждения. Раб и тиран одновременно, он ведет упорную изворотливую борьбу с конкурентами и «крамолой», не гнушаясь никакими подлостями и широко используя демагогию. Многократно и резко Генрих Манн обнажает контраст между претензиями Геслинга и его истинной сущностью.
Вот, например, сцена демонстрации безработных в Берлине: они шли «медленным, размеренным шагом», «молча стояли, засунув руки в карманы и подняв плечи под дождем, падавшим на их полинялые пальто». И тут верхом на лошади на,, дорогу выезжает кайзер. При виде его у Дидериха захватывает -дыхание, глаза светятся упоением победы, «как будто он сам проезжал мимо всех этих несчастных, которые давились собственным голодом». Он выбегает навстречу кайзеру, срывает с головы шляпу, широко раскрывает рот для приветствия, «но крика не последовало. Слишком круто остановившись, он поскользнулся и со всего размаху плюхнулся в лужу, задрав ноги среди мутных брызг…»
Или другая сцена. В Нециге открывают памятник императору. Все местные богатеи и немало именитых гостей из Берлина собрались на это торжество. Дидерих начинает произносить подготовленную им патетическую речь. Вдруг разражается гроза: гремит гром, сверкают молнии, на город обрушиваются потоки холодного ливня. Дидерих прячется под трибуной — вымокший до нитки, с обвисшими «кайзерскими» усами, он сидит там на корточках в грязной луже.
Вновь и вновь Генрих Манн в моменты, казалось бы, высшего торжества Дидериха Гесслинга в буквальном смысле швыряет его в грязь, символически выражая этим его грязную сущность и ничтожество. При этом писатель постоянно подчеркивает опасность, которую люди подобного типа представляют для судеб страны.
В связи с образом Гесслинга часто говорится о «назойливом запахе» трупного смрада: развивая традиции сатиры Гейне, Г. Манн изображает реакцию как гниение, отвратительные миазмы. И недаром в сцене грозы слышен мотив революционного возмездия: «…имущие и просвещенные попали в такой переплет, что им уже мерещились носящиеся над их головами
обломки ниспровергнутого строя вместе с огнем небесным… Господа офицеры пускали в ход оружие против всякого, кто вставал у них на пути… Вдобавок ко всему среди этого безнадежного хаоса полковой оркестр без конца играл “Славься в венке побед”, играл даже после того, как было смято военное оцепление, а вместе с ним и весь миропорядок, играл как на тонущем корабле, возвещая смертный страх и всеобщую погибель».
Страница: 1 [ 2 ] 3
