Шолохов "Судьба человека" - сочинение "Книга о войне, которая меня взволновала (Шолохов «Судьба человека»)"
Страница: 1 [ 2 ]Почему ни слова об этом? Понятно: никакой художник того разговора, что ведет память наша по ночам с ушедшими, не передаст.
Да нет, все-таки разорвал, если готовится Ванюшку «определить» в школу. Да и сам автор, хоть и предположительно, но верит, что русский человек, человек несгибаемой воли, выдюжит, и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все вытерпеть, все преодолеть на своем пути… Рядом с теми, кто за проволокой, такие не вырастают. Разорвал он ее, колючую, разорвал! А плачет, потому что они уходят. Не берут его с собой: Ванюшке он теперь нужнее. Пусть воскреснут в нем, бездомном оборвыше, и Настенка, и Олюшка, и Анатолий — все, кого разметал ураган. Не разорвал он ее, ржавую, нет. Потому что не только Мюллером, но и, как ни прискорбно, «милой Иринкой» натянута эта проволока.
Но ведь мы сильнее своей памяти. Не случайно свою встречу с Соколовым автор приурочил к весне, когда все старые раны и переломы, как на знаменитом толстовском дубе, зарастают клейкой зеленью неизбежного обновления. А с другой стороны… если вспомнить строчки:
Война окончилась в Берлине,
Но не окончилась во мне.
Кто побывал на ней, навек остался там: убитым или пленным.
Не в том ли нравственный подвиг Андрея Соколова, что, будучи сам в тисках этой страшной проволоки, глядя на мир глазами, «наполненными такой неизбывной тоской», он протягивает ребенку свои «большие темные руки». Когда-то они мертвой хваткой замерли на «глотке» предателя, а теперь…
«Пассажир неудобный, — говорит Соколов. — Где нужно один шаг делать, делаю три…» Ванюшкиными шагами теперь он меряет свои. И таким Андрей Соколов и остается в нашей памяти: днем — с Ванюшкой, ночью — со своими…
Страница: 1 [ 2 ]
