"“Прием гротеска в одном из произведений русской литературы XIX века. (М. Е. Салтыков-Щедрин. «Сказки».)”"
Страница: 1 [ 2 ] 3
60-х годов. Он ставит здесь необычайно остро проблему пореформенных взаимоотношений дворян-крепостников и окончательно разоренного реформой крестьянства: “Скотинка на водопой выйдет — помещик кричит: моя вода! курица за околицу выбредет — помещик кричит: моя земля! И земля, и вода, и воздух — все его стало!”
Этот помещик, как и вышеупомянутые генералы не имел никакого представления о труде. Брошенный своими крестьянами, он сразу превращается в грязное и дикое животное, становится лесным хищником. И жизнь эта, в сущности, — продолжение его предыдущего хищнического существования. Внешний человеческий облик дикий помещик, как и генералы, приобретает снова лишь после того, как возвращаются его крестьяне. Ругая дикого помещика за глупость, исправник говорит ему, что без мужицких податей и повинностей государство существовать не может, что без мужиков все умрут с голоду, на базаре ни куска мяса, ни фунта хлеба купить нельзя, да и денег у господ не будет. Народ—созидатель богатства, а правящие классы лишь потребители этого богатства.
Карась из сказки “Карась-идеалист” не лицемер, он по-настоящему благороден, чист душой. Его идеи социалиста заслуживают глубокого уважения, но методы их осуществления наивны и смешны. Щедрин, будучи сам социалистом по убеждению, не принимал теории социалистов-утопистов, считал ее плодом идеалистического взгляда на социальную действительность, на исторический процесс. “Не верю... чтобы борьба и свара были нормальным законом, под влиянием которого будто бы суждено развиваться всему живущему на земле. Верю в бескровное преуспеяние, верю в гармонию...” — разглагольствовал карась Кончилось тем, что его проглотила щука, и проглотила машинально: ее поразили нелепость и странность этой проповеди.
В иных вариациях теория карася-идеалиста получила отражение в сказках “Самоотверженный заяц” и “Здравомысленный заяц”. Здесь героями выступают не благородные идеалисты, а обыватели-трусы, надеющиеся на доброту хищников. Зайцы не сомневаются в праве волка и лисы лишить их жизни, они считают вполне естественным, что сильный поедает слабого, но надеются растрогать волчье сердце своей честностью и покорностью. “А может быть, волк меня... ха-ха... и помилует!” Хищники же остаются хищниками. Зайцев не спасает то, что они “революций не пущали, с оружием в руках не выходили”.
Олицетворением бескрылой и пошлой обывательщины стал щедринский премудрый пескарь — герой одноименной сказки. Смыслом жизни этого “просвещенного, умеренно-либерального” труса было самосохранение, уход от столкновений, от борьбы. Поэтому пескарь прожил до глубокой старости невредимым. Но какая это была унизительная жизнь! Она вся состояла из непрерывного дрожания за свою шкуру. “Он жил и дрожал — только и всего”. Эта сказка, написанная в годы политической реакции в России, без промаха била по либералам, пресмыкающимся перед правительством из-за собственной шкуры, по обывателям, прятавшимся в своих норах от общественной борьбы.
Топтыгины из сказки “Медведь на воеводстве”, посланные львом на воеводство, целью своего правления ставили как можно больше совершать “кровопролитий”.
Страница: 1 [ 2 ] 3
