"«Она (Ахматова) смотрела на мир сначала через призму сердца, потом через призму живой истории» (И.Бродский)"
Страница: 1 [ 2 ]
и чудной», просит её прийти. Женщине «всё равно теперь». Каждая мать у стен Крестов не раз всерьёз задумывалась о смерти, способной избавить от мучений и дать покой.
Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть чёрные сукна покроют
И пусть унесут фонари.
Ночь.
Сознание лирической героини Ахматовой раздваивается. Одна его часть, чувствующая, страдает, а вторая, мыслящая, как бы наблюдает за страданием со стороны.
Что означают «чёрные сукна» и ночь без фонарей? Может быть, героине настолько трудно, что она не в состоянии выразить свои мысли до конца? Зная стремление Ахматовой к точному слову, можно предположить, что она показывает нам, что мыслить в таких ситуациях практически невозможно, мысли парализуются горем.
А.А. стала голосом страдающих, и она это осознавала:
И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ…
Ахматова рассказала нам о страшном времени арестов и казней; времени, когда народ страдал ни за что, когда любой мог попасть в немилость и пропасть навсегда. Она создала великий памятник народному горю, всем тем, кто был замучен и обездолен, тем, кто стоял вместе с ней в тюремных очередях:
Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов...
Анна Ахматова проходила тот же тягостный путь лишений и утрат, вечного ожидания «черных марусь», что и вся её страна. Она имела полное право о себе сказать:
Я была тогда с моим народом
Там, где мой народ, к несчастью, был.
Этим она заслужила истинное звание народного поэта и тем, что, в отличие от многих, не изменила ни своему таланту, ни друзьям, ни взглядам. Хотя иногда это было неимоверно трудно.
Из-под каких развалин говорю,
Из-под какого я кричу обвала,
Как в негашёной извести горю
Под сводами зловонного подвала.
Но и тогда надежда не оставляет её, недаром она пишет:
И всё-таки узнают голос мой,
И всё-таки опять ему поверят…
Страница: 1 [ 2 ]
