Пушкин "Капитанская дочка" - сочинение "Контраст двух лагерей — власти и народа в повести «Капитанская дочка»"
Страница: 1 [ 2 ] 3ших на его долю, он снова в него возвращается. И такая композиция так же закономерна, создает такую же типическую обстановку для произведения, оформленного в качестве семейных дворянских мемуаров, как композиция «Пиковой дамы» — повести об игроке, начинающейся и заканчивающейся за картами.
Между первой и последней главами Пушкин протягивает нити соответствий и даже прямых совпадений. В середине последней главы мы—снова в симбирском поместье Гриневых. Перед нами опять те же старики Гриневы — властный и суровый отец, безропотная, любящая мать; та же обстановка; повторяются и те же характерные детали (чтение отцом «Придворного Календаря», упоминание о влиятельном петербургском родственнике, князе Б.). Но подле стариков Гриневых новое лицо — полюбившаяся им невеста сына, Марья Ивановна Миронова, и нет самого сына, Петруши, осужденного за участие «в замыслах бунтовщиков» и приговоренного к ссылке «в отдаленный край Сибири на вечное поселение». И вот всё, словно бы и то же самое, предстает совсем по-иному. Поместная идиллия первой главы, перекликающаяся с первыми тремя белогорски-ми главами, оборачивается, как в трех последних белогорских главах, трагедией.
В последней главе, как и в первой, батюшка — с «Придворным Календарем» в руках. Но в первой главе он внимательно читает его: «Эта книга имела всегда сильное на него влияние: никогда не перечитывал он ее без особенного участия, и чтение это производило в нем всегда удивительное волнение желчи…» В последней главе он рассеянно “переворачивает листы: «…но мысли его были далеко, и чтение не производило над ним обыкновенного своего действия».
В первой главе — «матушка варила в гостиной медовое варенье»; в последней — в той же гостиной «матушка молча вязала шерстяную фуфайку, и слезы изредка капали на ее работу». Совершенно очевидно, что каждая из этих деталей органически связана со всем остальным, полностью соответствует данной ситуации и потому ложится нужной краской в общий колорит каждой из сцен. Варить варенье матушка должна была именно в первой, в основном идиллической главе; наоборот, так естественно, что в последней главе она вяжет «шерстяную фуфайку» (сперва Пушкин написал было «вязала чулок», но поправил: «фуфайку»), конечно, для сосланного теперь в Сибирь Петруши, кото-оый в первой главе, «облизываясь, смотрел на кипучие пенки».
Дальше ход действия в обеих параллельных сценах развертывается сввершенно симметрично. В первой главе принимается решение об отъезде Петруши не в Петербург, а в Белогорскую крепость; в последней главе повествуется о решении Марьи Ивановны, приехавшей из Белогорской крепости, ехать в Петербург. И в том и в другом случае упоминается о слезах матушки. Но «слезы» эти тоже разные. В первом случае матушка плачет горькими слезами при мысли о разлуке с сыном; во втором случае—радостными слезами, слезами надежды на то, что Марье Ивановне удастся се замысел — добиться оправдания Петруши.
Симметрия в развертывании сюжета и действия романа проводится и далее, до самого конца.
Страница: 1 [ 2 ] 3
