Толстой "Война и мир" - сочинение "МЫСЛЬ НАРОДНАЯ И МЫСЛЬ СЕМЕЙНАЯ В РОМАНЕ Л.Н.ТОЛСТОГО "ВОЙНА И МИР""
Страница: 1 2 3 [ 4 ] 5а понятна. Эпилог романа полон многоголосьем различных мнений. Единение, приобщенность остаются желанным идеалом, но эпилогом Толстой показывает, как труден путь к нему. По свидетельству Софьи Андреевны, Толстой говорил, что любит в "Войне и мире" "мысль народную", а в "Анне Каренине" - "мысль семейную". Понять суть обеих толстовских формул нельзя без сопоставления этих романов. Подобно Гоголю, Гончарову, Достоевскому, Лескову Толстой считал свой век временем, когда в мире людей, среди людей торжествует разобщение, распад общего целого. И две его "мысли", и два романа -о том, как вернуть утраченную целостность. В первом романе, как это ни парадоксально звучит, мир соединяет война, единый патриотический порыв против общего врага, именно против него отдельные личности соединяются в целое народа. В "Анне Карениной" разобщению противостоит ячейка общества - семья, первичная форма человеческого объединения и приобщения. Но роман показывает, что в эпоху, когда "все смешалось", "все переворотилось", семья своим кратковременным, непрочным слиянием лишь усиливает сложности на пути к желанному идеалу человеческого единения. Таким образом, раскрытие "мысли народной" в "Войне и мире" тесно связана и во многом определяется толстовским ответом на главный вопрос - "что же такое настоящая жизнь?" Что касается роли народа и личности в истории, то решение этого вопроса особенно сильно засорено марксистко-ленинским литературоведением. Толстого, как уже говорилось, часто обвиняли в историческом фатализме (взгляд, согласно которому исход исторических событий заранее предрешен). Но это несправедливо Толстой настаивал лишь на том, что законы истории скрыты от индивидуального человеческого разума. Его взгляд на эту проблему очень точно выражает известное четверостишие Тютчева (1866 - опять время работы над "Войной и миром"): "Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать - В Россию можно только верить". Для марксизма не решающее значение народных масс как двигателя истории и неспособность личности повлиять на историю иначе, кроме как пристроившись в хвосте этих масс, было непреложным законом. Однако иллюстрировать этот "закон" материалом военных эпизодов "Войны и мира" затруднительно. В своей эпопее Толстой подхватывает эстафету исторических взглядов Карамзина и Пушкина. Оба они чрезвычайно убедительно показали в своих произведениях (Карамзин в "Истории государства Российского"), что, выражаясь словами Пушкина, случай - мощное орудие Провиденья, т,е. судьбы. Именно через случайное действуют закономерное и необходимое, да и таковыми они признаются лишь задним числом, после своего действия. И носителем случайности оказывается личность: Наполеон, перевернувший судьбы всей Европы, Тушин, повернувший ход Шенграбенского сражения. То есть, перефразируя известную поговорку, можно сказать, что если бы Наполеона не было, его стоило бы выдумать, примерно так же, как "выдумал" своего Тушина Толстой.
Страница: 1 2 3 [ 4 ] 5
