Пушкин "Евгений Онегин" - сочинение "Белинский о романе А. С. Пушкина "Евгений Онегин""
Страница: 1 [ 2 ] 3вершенно новое явление.
Ленский был романтик и по натуре, и по духу времени. Но в то же время “он сердцем милый был невежда”:
вечно толкуя о жизни, никогда не знал ее. «Действительность на него не имела влияния: его и печали были
созданием его фантазии», — пишет Белинский. Ленский полюбил Ольгу и украсил ее достоинствами и
совершенствами, приписал ей чувства и мысли, которых у ней не было и о которых она и не заботилась. «Ольга
была очаровательна, как все “барышни”, пока они еще не сделались “барынями”; а Ленский видел в ней фею,
романтическую мечту, нимало не подозревая будущей барыне», — пишет критик.
Люди, подобные Ленскому, при всех их неоспоримых достоинствах, нехороши тем, что они или
перерождаются в совершенных филистеров, или, если сохранят навсегда свой первоначальный тип, делаются
этими устарелыми мистиками и мечтателями, которые так же неприятны, как и старые идеальные девы, и
которые больше враги всякого прогресса, нежели люди просто, без претензий, пошлые. Словом, это теперь,
самые несносные пустые и пошлые люди.
Татьяна, по мнению Белинского, — существо исключительное, натура глубокая, любящая, страстная.
Любовь для нее могла быть или величайшим блаженством, или величайшим бедствием жизни, без всякой
примирительной середины. При счастии взаимности любовь такой женщины — ровное, светлое пламя; в
противном случае — упорное пламя, которому сила воли, может быть, не позволит прорваться наружу, но
которое тем разрушительнее и жгучее, чем больше оно сдавлено внутри.
Счастливая жена, Татьяна, спокойно, но, тем не менее, страстно и глубоко любила бы своего мужа, вполне
пожертвовала бы собою детям, но не по рассудку, а опять по страсти. И в этой жертве, в строгом выполнении
своих обязанностей она нашла бы свое величайшее наслаждение, свое высшее блаженство «Это дивное
соединение грубых, вульгарных предрассудков с страстию к французским книжкам и с уважением к глубокому
творению Мартына Задеки возможно только в русской женщине. Весь внутренний мир Татьяны заключался в
жажде любви, ничто другое не говорило ее душе, ум ее спал», — писал критик.
По мнению Белинского, для Татьяны не существовал настоящий Онегин, которого она не могла ни
понимать, ни знать, потому что она и саму себя так же мало понимала и знала, как и Онегина.
Белинский рассуждает о характере Татьяны так: «Татьяна не могла полюбить Ленского и еще менее могла
полюбить кого-нибудь из известных ей мужчин: она так хорошо их знала, и они так мало представляли пищи ее
экзальтированному, аскетическому воображению». И далее: «Есть существа, у которых фантазия имеет
гораздо более влияния на сердце... Татьяна была из таких существ».
После дуэли, отъезда Онегина и посещения Татьяной комнаты Онегина «она поняла, наконец, что есть для
человека интересы, есть страдания и скорби, кроме интереса страданий и скорби любви... И поэтому книжное
знакомство с этим новым миром скорбей, если и было для Татьяны откровением, это откровение произвело на
нее тяжелое, безотрадное и бесплодное впечатление.
Страница: 1 [ 2 ] 3
