"Уважение наше к Славе: Пушкин"
Страница: 1 [ 2 ] 3
азн славы. Стоит только поддаться ему, как станет вполне реальной опасность измены своему собственному призванию. Ведь непоэт — как бы ни был развит и утончен его вкус — в своих суждениях о поэзии руководствуется знанием лишь общих ее законов, а каждый талант, не говоря уже о гении, самобытен и, в сущности, неповторим. Высказанная еще в сонете «Поэту» мысль —
* …Ты сам свой высший суд;
* Всех строже оценить умеешь ты свой труд…
продиктована отнюдь не гордыней, а пониманием той непреложной истины, что степень и полнота верности своему призванию могут быть определены только самим поэтом, потому что в творческом даре заключена и его мера — способность поэта проверять создаваемое им не только общими законами поэзии, но и — порою, может быть, даже и неясно сознаваемыми, а чувствуемыми, и то лишь в моменты вдохновения — возможностями и свойствами собственного дара.
* О соблазне славы сказано и в парадоксальном на первый взгляд стихе:
* Поэт, не дорожи любовию народной.
Слава, в том числе и слава поэта,— нечто обоюдоострое. Восторженные похвалы образуют славу, без них она существовать не может, но в свою очередь слава, раз уж она возникла, многократно их умножает и усиливает. Эта магия славы могла повлиять и на народ, по крайней мере на ту его часть, которой что-то было известно о существовании поэзии и поэтов. И тогда в его восторженных похвалах выражается не только бескорыстная любовь к поэзии. «…Уважение наше к Славе,— писал Пушкин,— происходит, может быть, от самолюбия: в состав Славы входит ведь и наш голос». Возлюбив славу, поэт на деле отказывается от единственно верного принципа — «ты сам свой высший суд», изменяет своему призванию и добровольно ставит себя в зависимость от тех, кем она держится, то есть и от народа— в только что указанном значении этого понятия. Именно об этом он и писал в стихотворении «Из Пиндемонти»:
* Зависеть от царя, зависеть от народа —
* Не все ли нам равно…
Но не противоречит ли это заключение тому, что сказано во второй строфе «Памятника»?
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире Мой прах переживет и тленья убежит — И славен буду я, доколь в подлунном мире Жив будет хоть один пиит. По убеждению Пушкина, смысл пребывания поэзии в мире определяется не внешними по отношению к ней причинами, не потребностями хотя бы и такого важного, но все-таки преходящего установления, как государство (вспомним судьбу обожествляемого Горацием Рима); ее существование в конечном счете предопределено ее внутренней природой. Но это, конечно, вовсе не значит, что Пушкин представлял себе поэзию как нечто автономное, в своем существовании и развитии не нуждающееся ни в каких связях с остальным миром. Поэзия живет в человечестве и вне его, конкретнее, без его заинтересованного внимания к ней ее существование немыслимо. В реальной жизни поэт может творить лишь при том условии, если среди непоэтов находятся и такие люди, которые внимательно слушают его, не расточая ни советов, ни похвал, потому что видят в поэзии возвышающий душу дар.
Страница: 1 [ 2 ] 3
